Музыкальная драма «Птица» стала одним из последних проектов, в котором актер принял участие прежде чем объявить об уходе из кино. В интервью Иван Охлобыстин без прикрас рассказал, почему он больше не видит себя в киноиндустрии, в чем кроется ее главная проблема, и какую миссию он увидел в проекте «Птица».
Недавно вы объявили о решении уйти из кино, чтобы посвятить себя литературе. «Птица», получается, последний ваш проект?
Нет, не последний, я ведь работяга! Из того, что предлагали в последнее время, мне кроме «Птицы» понравились многосерийный проект «Беглец», который выйдет в октябре, а еще — «Временные трудности» Павла Руминова, про мальчика с ДЦП.
Чем стал для вас проект «Птица»? Чем он вас заинтересовал?
Сейчас в руки попадает очень мало настоящего драматического материала. Чтобы выбрать нормальную работу с минимальной гарантией опозориться, надо перелопатить огромное количество сценариев. Среди многих прочих мне попалась хорошая история, «Птица», и ее режиссер, Ксения Баскакова.
Кроме того, у меня привязанность к семье этой девушки. Отец Ксении, Валерий Михайлович Приёмыхов, — мой друг, у которого и вместе с которым я снимался. Такая у нас романтически-художественная связь. И, конечно, хороший сценарий. Для детей же сейчас не делают ничего. Я чувствую неловкость, что не приложил пальца к развитию детского кино. Не то что бы я считал это строгим долгом, но хочется внести свою лепту.
Тот же Приёмыхов, мой учитель, Ролан Быков, а вместе с ними Леонид Нечаев — эта компания сделала все самое ценное для детей за последнюю четверть предыдущего века. Сейчас я не могу вспомнить ни одного хорошего подросткового или детского фильма. Либо спекуляция на детстве, либо использование детской темы во взрослой тематике. А здесь — для детей, в том числе, и это еще один плюсик в пользу истории. Про дружбу маленькой девочки и взрослого человека, которую сегодня сложно представить. В каждом подъезде всем мерещится по педофилу! Это отвратительно, нужно исправлять такое восприятие.
Еще одна причина — киностудия «Ленфильм», одна из цитаделей, где я воспитывался, и очарование Санкт-Петербурга. Очень люблю Питер.
Вас не смутило, что это дебют?
Честно говоря, несмотря на то, что знаю семью Ксении, ожидал от дебюта чего угодно. Но волей неволей нужно идти на риск — иначе не будет новых художников.
Большой плюс Ксении в том, что она воспитана на съёмочной площадке, всегда варилась в этой культуре. У нее нет желания сорвать куш и сбежать, как это, к сожалению, делается в большинстве случаев. Или с холодным сердцем отснять фильм и перейти на другой проект.
Она рассматривала съемки, как художественный акт. Конечно, ей наверняка хочется, чтобы фильм окупился, но она понимает, что это очень сложно в нашей действительности.
Расскажите о вашем герое, Олеге Птицыне. Чем вы наполняли этого персонажа? Есть ли у вас с ним что-то общее?
Конечно, в любом случае вносишь нечто свое в персонажа, когда играешь. Я знаю, как ведут себя люди из музыкальной сферы. Я всю жизнь дружу с многими музыкантами, которые постоянно тусуются у нас с Оксанкой на кухне вперемешку с уголовниками, политиками и художниками всех мастей. Родные люди! То, что я подмечал в них, воплощал в Птицыне.
Получается это собирательный образ ваших друзей?
Я взял некоторые черты от лучших из них. Главное — то, как они любят свое дело. Когда выступает Игорь Иванович Сукачев, ты понимаешь, что он отдает лучшее, что у него есть на этот момент. Петр Николаевич Мамонов, Саша Ф. Скляр — кого ни вспомнишь из наших «почти великих» — все фанаты своего дела. Эти люди всегда подвергают себя анализу, постоянно маются и оценивают свое творчество.
Рок-н-рольщик у вас получился очень добрый. Вся отвязная жизнь остается за кадром. Музыканты действительно в жизни такие?
Да! Кого ни возьми, хотя бы Игоря Сукачева, при всей его рок-н-рольной харизме, он очень трепетный отец и муж. Мало кто в шоу-бизнесе может похвалиться таким крепким браком как Сукачев. Так же у Скляра, Галанина… Они может выглядят дико, но живут честнее всех остальных.
Насколько я знаю, вы предложили дополнить фильм сценой с Гариком Сукачевым. Что она значит?
Если кто-то должен встречать на том свете рок-н-рольщика, то это человек уровня Сукачева. Это добавило картине шарма. И Игорь человек хороший, понимал, что роль незначительная, но украсил фильм. Ломаться, капризничать не стал. Настоящий рок-н-ролл!
Что вы думаете о музыке в картине? Почему, на ваш взгляд, молодая девочка обратилась к старому доброму русскому року?
Потому что это искренняя музыка. Искренняя до того, что иногда смертельна для художников. Александр Башлачев, скала эпохи зарождения рок-музыки, в какой-то момент осознал своей творчество, как болезнь. Понял, что кончилась эпоха свободной поэзии и начал тяготиться окружающим. Возможно, это послужило одной из причин трагической кончины.
С Цоем хоть и произошел несчастный случай, но здесь прослеживается некая сакральная связь. Они живут и умирают в границах рок-н-рольного контекста. Русский рок ближе к скальдам викингов, нежели попсовая американская эстрада. Здесь иная интеллектуальная слагаемая. У нас художники выполняют функции философов. В 70-е годы философами были Евтушенко, Вознесенский, Высоцкий, а начиная с 80-х — рок-музыканты.
Какая сцена ваша любимая в этом фильме?
Где Птицын разговаривает с девушкой, сидя на камушках на берегу. Очень хорошая домашняя сцена с Дусенькой. Она девочка адекватная, что, опять же, артистически врожденное качество. Задачи она хорошо понимала, с ней легко было работать.
Как вы бы вы объяснили эти отношения, сложившиеся между Катей и Птицыным? Кем они стали друг для друга?
Катя — ребенок, который волей неволей на взрослого мужика рядом экстраполирует отцовскую роль, хотя у героини и есть папа. Птицын для нее представитель нормального и честного взрослого мира, который девочка готова принять. Она считает, что он дикий, но со временем понимает, что Птицын еще менее защищен, чем она сама. В ней просыпается извечно женское — желание заботиться: например, надо накормить, хотя делает девочка это бестолково.
Птицын же, по сути, мужчина, не реализовавший себя, как отец. Без этой ответственности любой представитель сильного пола, за редким исключением в виде монашеских бобылей, останавливается в саморазвитии — у него просто отсутствует стимул.
Птицын проникается самыми теплыми чувствами к девочке, хотя сначала чувствует раздражение. Затем его сменяет интерес, потом чувство ответственности, потом опять отчаяние и опять интерес. В конце концов, привыкание, как к родному человеку, и понимание, что девочка, находясь в том же закрытом пространстве, что и он, искренне по-дружески к нему относится. Это очень высокие отношения.
Вы стали крестным отцом Евдокии Малевской. Вы тоже породнились с девочкой во время съёмок, как главные герои?
Да! Дуся — девочка очень работоспособная, постоянно находится в процессе самосовершенствования. Она поет, играет, зарабатывает себе на жизнь и, думаю, родителям помогает. Очень порядочный и вместе с тем талантливый человек. Также у нее нет даже намека на высокомерное отношение к окружающим — некоторые сходят с ума в самом начале карьеры. Здесь, видимо, сказалось воспитание и хорошее окружение, а может и мистический феномен культуры Санкт-Петербурга играет роль.
Какой может быть роль, которая вернет вас в кино?
Честно говоря, думаю, нет такой роли. У меня никогда не было сверхзадачи сниматься в кино. Я же по профессии режиссер, а работал большую часть жизни сценаристом. Сначала в артхаусном кино, себе в удовольствие, но понимал, что денег на этом не заработаю. Неожиданно стрельнули «Интерны». Когда сериал закончился, ситуация изменилась. Может и хорошо, что так поздно — я с людьми прекрасными познакомился, аудиторию расширил. Сейчас же понимаю, что не очень с кино у нас складывается, и боюсь, что больше не принесу пользы здесь.
С каждым проектом я все больше и больше разочаровываюсь. Нет ни у государства, ни у других институтов никакого желания развивать российское кино, в традициях которого я воспитан, как ВГИКовец. Я лучше буду просто смотреть со стороны и, как гурман, баловать себя новшествами хороших производственных контор. И займусь литературой, в конце концов, потому что давно это откладываю. Именно литература, еще до ВГИКа, подвигла меня на творчество.
Кроме того, я болезненно воспринимаю разлуку с Храмом и служением. Мне можно будет служить только тогда, когда я не буду сниматься. Нужно, чтобы меня подзабыли, как доктора Быкова. Чтобы бабулечки шли в храм не к нему, а ко мне на исповедь.
Но в целом, я не знаю, честно говоря, как жизнь выкрутит. Я же не знал когда-то, что в кино буду сниматься. Мне не нравилась актерская деятельность, я хотел быть режиссером, но в силу обстоятельств стал играть, чтобы помочь друзьям на курсовых, дипломных проектах. Потом был сценарный период, перемежающийся с ролями в кино. Даже журналистикой занимался, когда кино окончательно зачахло, а вместо кинотеатров открывались мебельные салоны.
Посвятив себя служению, считал, что актерствовать нельзя, но однажды когда получил очередное предложение, начальник посоветовал обратиться с письмом к патриарху, чтобы он рассудил. И мне дали благословение сниматься.
В кино большая аудитория, определяющая сознание общества. С другой стороны, всегда в шоу-бизнесе как по лезвию ножа ходишь. Усталость, недоверие, искушения, вокруг люди, сошедшие с ума на почве славы или денег. Хотя мне чаще везло с окружением: нетребовательные, готовые прийти на помощь, заинтересованные в художественной составляющей кино люди. Настоящие профессионалы. У нас вообще очень много профессионалов в кино.
А почему же тогда фильмов хороших получается каждый год так мало?
Я думаю, беда на уровне продюсирования. Кстати, Эдуарда Пичугина это не касается, потому что он адекватный человек, но таких — единицы. Пичугин занимается «Ленфильмом», бизнесом, и в съёмочный процесс не вникает. Не помню ни одной ситуации, чтобы он подсказывал, как актерам диалоги произносить и т.п.
Многие горе-продюсеры насмотрятся фильмов и думают, что знают, как снимать кино, но в голове, как правило, каша. Они не понимают, что нельзя повенчать «розу белую с черною жабой», и иногда абсолютно нахально вмешиваются во время съемок и говорят, что нужно веселее, энергичнее, динамичнее... А иногда и прокатные компании диктуют свои условия. Тут прям мясокомбинат!
Мне кажется, для экономики страны плановое хозяйство не актуально, но для кинопроизводства, где выделяются минимальные деньги, возможно, вполне реально. Нужно вернуться к канонической схеме производства, выделять определенный бюджет на зарекомендовавшие себя кинокомпании.
Возродить Госкино?
Это же разумно. Наверное, я не лучший экономист, но просто вижу, что сегодня в отечественном кино все стыдно. Одна из причин, почему я не хочу больше кино заниматься — надоела фальшь. Надоело слушать восторженные рассказы продюсеров о том, как много мы сможем денег урвать, сэкономив на ресурсах. Не хочется так. Мне 50 лет, и я хочу пожить немного для себя.
Не самый я жертвенный чувак на свете, жалко мне заниматься проектом, чтобы потом его показали в кинотеатрах с попкорном, и благополучно забыли навсегда. Чтобы оставались в памяти только довольные лица сытых продюсеров, укравших половину сметы. Не хочу участвовать в разграблении того, что нам предки кинематографисты оставили. Не для этого я заканчивал ВГИК.
Ещё о фильме ЗДЕСЬ